Но трудно его не заметить:
Всё начали крайне проворно -
Секретить, секретить, секретить.
И нет никаких объяснений,
Законов здесь нет и понятий,
Причин для таких изменений,
Для всех этих странных занятий.
Вот мудрый грузин курит трубку,
Читая какие-то списки,
А что он в итоге решает?
В ответ лишь пустые отписки.
В руки зажимая початок,
Им машет с трибуны преемник,
Плясать ему что-то мешает,
Но спрятан в архив ежедневник.
Вот Берия, маршал Победы,
Просил для айфона зарядку,
А что ему Сталин ответил?
Припрятан ответ для порядку.
Вот Ельцин, пропив полимеры,
Гайдару продал автоматы,
Секретны те крайние меры,
Но в чём же все мы виноваты?
Зачем же, как в чёрные дыры,
Всё валится, ставшее прошлым?
Не радуют нас мойдодыры,
Ответом доступным и пошлым.
Что вождь запрещал спозоранку,
Секретит теперь подполковник,
Держава идёт в несознанку,
Ведёт себя как уголовник.
Убойным они компроматом
Достанут и Римского папу,
Запустят в него как томатом:
Часы пририсуют на лапу.
Большие таланты в прослушке,
Прошедшие школу приглядки,
Хоть с виду не вуайеристы,
Растут как бананы на грядке.
Все - дети единственной псарни,
Все реплики их - не для прессы,
Простые лубянские парни,
Имеют свои интересы.
...
Когда всё закончится крахом
И кто-то затихнет в сортире,
Куда побегут они с прахом,
Те люди, в секретном мундире?
