Вы искрами, мнимые многие,
Одна и была ведь любовь,
А прочие - дань физиологии.
Под хохот и шум голосов,
Под плеск разливаемых водок,
Пошло колебанье весов,
Реально пошло, без разводок.
В царящей вокруг тишине,
Став столь пожилым и свободным,
Тонувший в себе и вине,
Был взвешен - и признан негодным.
