Юрова задерживали сотрудники Следственного комитета и СОБР, бригада из оперативников ФСБ, а также спецгруппа МВД под руководством генерала Василия Юрченко (в 2015 году Юрченко стал вице-президентом и главой службы безопасности «Роснефти»). «Они одновременно вломились в дом, где я жил, в дом, где я делал ремонт, к моим родителям и к моей бабушке, — утверждает банкир. — Мы потом считали количество „нападавших“ по всем адресам — получилось около 200 человек». У детей, няни и жены оперативники забрали телефоны, а Юрова повезли на допрос, где он узнал, что задержан в статусе обвиняемого по второму «делу ЮКОСа» — как топ-менеджер банка, помогавший отмывать и легализовать нажитые преступным путем деньги от продажи нефти.
От тюрьмы Юров спасся буквально с божьей помощью. Его семья давно дружила с патриархом Алексием II, который даже регулярно причащал детей Юрова. По словам владельца «Траста», когда жена бизнесмена дозвонилась до главы Русской православной церкви, тот, в свою очередь, набрал Путина и заступился за Юрова, попросив, если возможно, не оставлять его в заключении. После пятичасового допроса банкира отпустили под подписку о невыезде. Его дело было выведено в отдельное производство и больше не развивалось; разве что на каждый выезд за рубеж бизнесмену приходилось получать разрешение следователя. На втором суде Юров дал показания против Михаила Ходорковского как свидетель обвинения. конце 2009 года помощники Сечина вышли на Юрова и предложили встретиться с шефом прямо в его кабинете в здании правительства РФ, где он тогда работал первым вице-премьером. Сечин стал первым человеком, напомнившим Юрову про захват его дома ОМОНом. Как утверждает бизнесмен, Сечин сказал ему, глядя прямо в глаза: «Ты понимаешь, почему ты сейчас на свободе? Понимаешь, что это может быть исправлено за три секунды?»
Зачем это напоминание было нужно, владелец «Траста» не понимает до сих пор — по его словам, он и так готов был уступить банк «Роснефти». По итогам переговоров стороны должны были провести независимую оценку активов друг друга и Юров получил бы долю в принадлежащем «Роснефти» Всероссийском банке развития регионов, а Сечин — контрольный пакет акций «Траста».
Впрочем, переговоры зашли в тупик — по словам Юрова, «Роснефть» так и не пустила к себе его представителей и не раскрыла им отчетность, чтобы определиться с параметрами сделки. В 2009 году Юров вел переговоры о продаже с французами из BNP Paribas, но эта сделка сорвалась из-за одного звонка руководителю управления безопасности «Траста». Юров утверждает, что заместитель генпрокурора РФ Виктор Гринь попросил передать ему: если переговоры с французами продолжатся, подписка о невыезде быстро сменится на другую меру пресечения. Юров рекомендацию понял и переговоры прекратил.
Положение «Траста» продолжало ухудшаться — приходилось избавляться от непрофильных активов и сокращать персонал. В 2014 году еще одна попытка продать «Траст» — на сей раз «Бинбанку» — снова сорвалась, причем в последний момент: Юров утверждает, что даже успел предупредить о сделке Центробанк. По его словам, он решил сообщить о продаже еще и Сечину, как первому и самому непредсказуемому претенденту на банк, и позвонил в его приемную. Тот перезвонил моментально, был дружелюбен и почти по-отечески начал убеждать банкира не совершать сделку, мотивируя это тем, что его новые партнеры — «неправильные люди», которые обманут владельца «Траста». Глава «Роснефти» пообещал разобраться с проблемами банка сам — что Юрова не столько успокоило, сколько испугало. Но от предложения «Бинбанка» он все же решил отказаться.
https://meduza.io/feature/2017/09/12/ochen-mnogo-gosudarstvennyh-deneg-i-igor-sechin?utm_source=website&utm_medium=push&utm_campaign=browser_news