гэбист сменяет здесь гэбиста,
И дни - не дни, и белы ночи,
Короче, Ленинбург - не Сочи.
Здесь сыро всё и как-то мутно,
здесь льётся дождь ежеминутно,
здесь Пушкин дам столь многих трахнул,
а после, приболев, зачахнул.
Здесь декабристам вяжут петли,
Гадаешь - им помочь? Иль нет ли?
И в этом диком парадизе
всю жизнь живёшь как на карнизе.
Здесь императоров душили,
Здесь строить коммунизм решили,
По воскресеньям кровь здесь льётся,
Народ давно привык - смеётся.
Здесь жили разные поэты,
Писали басни и сонеты,
Кто пил Клико, кто - ел капусту.
И городу без них быть пусту.
Здесь в каждой подворотне черти,
за мутью окон - пляски смерти,
прямы проспекты, многократны
разлуки, встречи неприятны.
Здесь жил пацан, что прозван Молью,
Стал для страны морскою солью,
Для всех был кнут, друзьям был пряник,
Кремлёвский краб, пернатый странник.
Он мало пил, стабильность создал,
Всё, что отжал, знакомым роздал,
Прослушку ставил в каждом гробе,
Был дзюдоист уже в утробе.
Кто здесь рождён - рождён в рубашке,
Все - дамки, не простые шашки,
Предложит бывшая столица -
Уехать или утопиться.
Здесь большевик - царь телеграфа,
бомжа не отличишь от графа,
Здесь всё исправит только голод,
Спит, мёртвый город, вечно молод.
Он спит, рождавший волны страха,
что подняли страну из праха,
детей своих с глазами рыбы,
дворцы, мосты, фонтаны, глыбы,
Твердь крепостей, манёвры флота.
Бард Шнуров членом кашалота
на сцене машет охуенно,
Течёт Нева и море пенно...