Шестая колонна (access07) wrote,
Шестая колонна
access07

Category:

О сливах и беспорядках

Он навестил и Марию Гитманс, бедную женщину, сын которой тоже служит в Московии плотником. В этот домик как раз зашла и Антье, жена вышеупомянутого Арейана Метье. Они выпили вместе по рюмке еневра. Мария Гитманс, показывая на Антье, сказала: "Ее муж тоже плотничает в Московии". Он спросил: "Кто он такой"? Она объяснила ему это, и он тогда ответил: "я хорошо знаю его, потому что он строил корабль недалеко от моего корабля". Она продолжала: "Разве ты тоже умеешь плотничать"? Он ответил: "Да, я тоже плотник".

Ему весьма понравилась зандамская одежда; поэтому он отправил одного из своей свиты вместе с портным Ремметом в Амстердам с поручением купить материи, чтобы сшить платье его величеству по зандамскому образцу. Также и другие здешние портные шили платье ему и его свите.

Между тем обо всем этом много толковали. Одни говорили: "Это непременно великий царь, ведь это видно и из того, что он постоянно трясет головой и размахивает правой рукой". Другие говорили: "Не может быть, чтобы такой великий государь жил здесь в деревне, притом еще на такой плохой улице, как Кримпенбурх, и в таком невзрачном домике", и приводили еще столько доводов, что их и перечислить нельзя. Чтобы разъяснить эти сомнения, жители неоднократно обращались к вышеупомянутому кузнецу Герриту Кисту и к А. Каувенгоофе и упрашивали их сообщить им сущую правду. Обращались и к вышеупомянутым женщинам, у которых он обедал; но все они хранили тайну, в особенности же Геррит Кист, так что, однажды, его жена Нель Макс сказала: "Геррит, я терпеть не могу, когда ты говоришь неправду".

Он сам иногда порядком дурачился и, между прочим, устроил следующую шутку: 19-го или 20-го августа он купил себе слив на Горне положил их в свою шляпу, взял ее под мышку и начал их есть на улице, проходя через Дамм к Зейддейку; а за ним следовала толпа мальчишек. Заметив нескольких детей, которые ему понравились, он сказал: "Человечки, хотите слив"? и дал им несколько штук. Тогда подошли другие и сказали: "Господин, дай нам тоже что-нибудь"; но он этого не хотел исполнить. Его, видимо, забавляло, что он часть детей обрадовал, других же волновал. Но некоторые мальчуганы рассердились так сильно, что начали бросать в него гнилыми яблоками и грушами, травою и разным мусором; более того, один мальчик на Зейддейке попал ему в спину даже камнем, который причинил ему боль, и это уж вывело его из терпения. У шлюза на Горне, наконец, комок земли с травой попал ему прямо в голову, а тогда он сильно рассердился и сказал: "Разве здесь нет бургомистров, которые смотрели бы за порядком"?

21-го августа он был в кофейне De drie Zvanen (Трех Лебедей). Некий шкипер, который часто плавал в Московию, стоял тут же на Дамме среди многих знатных особ и говорил: "Я его отлично знаю и если только увижу, то уж скажу вашим благородиям, он ли это или нет". Затем шкипер вошел в кофейню, увидел царя, который как раз пил чай, вышел на улицу и сказал: "Я знаю его отлично и ручаюсь вам жизнью, что это сам царь".

Теперь скрытность других уже не помогала. На многих это произвело сильное впечатление, и они старались вести себя осторожнее в присутствии и вблизи великого князя.

Того же 21-го августа, в среду, вернулся на очередном амстердамском судне один из бургомистров, а именно Алевейн Виллемс Иор, и узнал от почетных граждан о случившемся. Он распорядился сейчас о том, чтобы запретить посредством публичного воззвания подобные бесчинства, и отправился с этою целью в книжную лавку близ Офертома, чтобы написать там объявление для деревенского глашатая. Встретив тут в Доме члена управы, Яна Корнелиссона Номена, он сообщил и ему о случившемся; а в виду того, что это был случай, который мог вызвать самые прискорбные и печальные последствия и не терпел отлагательства, а требовал принятия всех возможных мер, то они совещались о содержании воззвания, которое надо было поручить глашатаю; ведь необходимо было при этом принять во внимание и то обстоятельство, что великий князь не желал, чтобы о нем упоминали. Поэтому, они дали глашатаю публикацию следующего содержания: "Бургомистры, узнав с прискорбием, что дерзкие мальчишки осмелились бросать камнями и разною дрянью в некоторых знатных особ, которые здесь иностранцы, строжайше запрещают это всем и каждому под угрозою наибольшего наказания, которое установлено, причем виновные будут выданы благородному господину бальи. Пусть каждый будет предупрежден и остерегается позора и убытков". Это выкрикивал деревенский глашатай, ударяя в медный таз, по всем улицам, начиная от шлюза на Горне, перед и за Даммом, до реформатской церкви Креста, и на многих это произвело сильное впечатление.

http://www.vostlit.info/Texts/rus15/Nomen/frametext.htm
Tags: 1697, petrus primus, xvii, Европа, Яков Гордин, жзл, цитатко, чтиво
Subscribe
  • Post a new comment

    Error

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

  • 0 comments